А вот такая комбинация мне видится.
Владимир Зеленский подписывает капитуляцию перед Трампом. Украина, по существу, переходит под контроль США. Прежде всего, ее ресурсы и стратегически важные экономические объекты. Для США подобная ситуация убыточна. Контроль над Украиной не окупит никаких расходов на ее эксплуатацию.
Так может быть — и весьма вероятно, — что США и не собираются осваивать богатства Украины. Следующим шагом будет передача всех прав на это освоение России. Тем паче, что она сейчас контролирует примерно сорок процентов ресурсного потенциала Украины.
Для осуществления этого плана надо избавиться от Зеленского и от всех противников закабаления страны. Бескровно это не получится. Но очень может помочь украинский истеблишмент вместе с украинским обывателем. Кампания против Зеленского ведется давно, но заметной она стала после подключения Трампа, заговорившего об украинском президенте словами Путина. Тут же в Украине солидные люди стали уговаривать Зеленского, как Савельич Гринева: плюнь да поцелуй злодею ручку. Не Путину — это было бы слишком. А Трампу, который теперь является союзником Путина в уничтожении Украины.
Поведение этих людей понятно: очень хочется во власть. Что касается президента США, то многие это объясняют просто — Трамп завербован, он на крючке у Кремля, ну и прочее. Не спорю — весьма вероятно. Но не объясняет выбор американского электората. Так что придется заняться умствованием — толкованием долговременных сущностных процессов, определяющих ежедневную политическую текучку с ее неожиданностями и парадоксами.
Участие России в мировой политике есть конфликт темпоральностей, проявление несовместимости русского циклизма с поступательным развитием мира. Русские не исторический народ — они не развиваются, а приспосабливаются к развивающемуся миру. Применительно к России бессмысленно говорить о прошлом или будущем — здесь вечное настоящее эпоса, мифа, в котором циклически воспроизводится нечто уже бывшее. Поскольку главным содержанием русской (именно русской — не российской, не надо эвфемизмов) политики было и остается имперское расширение, заменяющее внутреннее устроение страны, при каждой новой агрессии происходит рецепция опыта прежних эпох в одно и то же время. Так было с разделом Польши в 1939 году, повторившим опыт XVIII столетия, так происходит сейчас, когда вспоминается и раздел мира, приведший к Первой мировой войне, и сделки в Мюнхене и Ялте.
Во все времена русская агрессия порождалась русской идентичностью, стремлением быть руководящим народом, как точно сформулировал это Сталин в своем тосте на приеме в честь победы во Второй мировой войне, а потом повторил ныне политически покойный Сурков. Эта идентичность несовместима с принятием демократических и либеральных ценностей.
Размышляя над наследием Людвига Витгенштейна, Шанталь Муфф писала об этом так:
"Витгенштейн в своих поздних работах открывает куда более многообещающий способ осмысления политических вопросов и рассмотрения задач демократической политики, нежели рационалистически-универсалистское мировоззрение.
При нынешнем состоянии дел, характеризующемся ростом недовольства демократией, несмотря на ее кажущееся торжество, необходимо понять, что упрочение стойкой приверженности демократическим ценностям и институтам возможно, а рационализм препятствует пониманию этого. Необходимо понять, что демократические ценности нельзя создать, выдвигая изощренные рациональные доводы и делая выходящие за рамки конкретного контекста истинностные заявления о превосходстве либеральной демократии. Создание демократических форм индивидуальности — это вопрос идентификации с демократическими ценностями, и это сложный процесс, который происходит при посредничестве многочисленных практик, дискурсов и языковых игр".
Проклятия в адрес того, что Трамп, Маск, Путин, Лавров (все ссылки имеются) называют либерализмом, — это неприятие и поношение не идеологии, а внутренней, личностной приверженности фундаментальным ценностям иудео-христианской цивилизации. Либерализм не может рассматриваться как совокупность нескольких идеологических тезисов, принципов, которые должны внедряться в общество извне. Создание либеральных форм индивидуальности — это вопрос идентификации с либеральными ценностями. Эти ценности, являясь стержнем личности, сами формируют личность и ее самосознание, образовывая, в свою очередь, некие модели социального поведения и набор социальных требований, в основе которых лежит понимание того, что гарантией индивидуальной свободы и самого существования личности должна быть свобода каждого гражданина. С этого и начинается либеральная самоидентификация.
Отказ от этой самоидентификации ведет к девальвации человеческой жизни и деперсонализации смерти, что лежит в основе тоталитаризма как всевластия масс. Это и есть атавистическая перверсия демократии. Это произошло с американским электоратом и происходит с электоратом европейским на обывательском, обыденном, повседневном уровне. Демонстрационный эффект России, безусловно, имел место — Трамп грезит об американской империи от Гренландии до Панамского канала, стремясь встать в один ряд с Путиным, пособником которого он стал. Но это еще и мечты миллионов его избирателей. И это отказ от линейной темпоральности истории цивилизации в пользу варварского циклизма, возвращение к временам территориальных захватов, переселений народов, войн и разделов мира между империями. И все это в ядерную эпоху.
Мировой дуумвират Трампа и Путина опирается на вековую русскую идентичность и деформированную американскую. Европейская идентичность, опирающаяся на демократические, либеральные ценности, препятствует всевластию масс, ведомых новыми дуумвирами. И главным защитником этих ценностей являются Украина, сражающийся украинский народ и президент Зеленский. Предложив договор о ликвидации украинского суверенитета и оспорив легитимность президента Зеленского, Трамп совершил против Украины и главы украинского государства попытку блицкрига, как и Россия три года назад. Блицкриг Трампа тоже не удался, но война дуумвиров не остановится. Не удивлюсь, если дойдет до прямого военного вмешательства США на стороне России. Фантастика? Так ведь еще неделю назад нынешние события казались фантастикой.
Единственным позитивным результатом последних сорока лет — перестроек, новых мышлений, гласностей и демократизаций — могло бы стать избавление от всех иллюзий относительно цивилизованного развития России; понимание того, что оно невозможно. Но даже сейчас, когда Россия затянула в тоталитарную воронку США, продолжаются бормотание, трескотня, истеричные вопли о Прекрасной России Будущего и прочей светлой хрени.
Нет, не осуждаю. Только удивляюсь абсолютной безответственности оптимистов.
Самый мрачный прогноз сводится к тому, что Европа не сможет поддерживать Украину и Зеленского, не вызывая недовольство Трампа, как не сможет она сопротивляться трампопутинскому фашинтерну, чей электорат растет. С Америкой никто ссориться не будет. То есть против Украины будет весь мир.
Против Украины и ее президента. Справится ли Владимир Зеленский с тяжелейшей и почти невыполнимой миссией? Кто ж ответит? "Зависит от каждого" — пустое советское клише, сейчас судьбу мира определяют массы и выбранные ими вожди. Но от одного человека судьба мира может зависеть, случается такое в истории. Похоже, здесь и сейчас именно такое время: один человек может определить, продолжит ли история поступательное развитие или надолго застрянет в движении по кругу.
